Оказавшись в Крыму, разбираться в географии полуострова начинаешь не сразу. Но рано или поздно приходит озарение: есть Южный берег, отделённый от полуострова грядой Крымских гор, есть дикие скалы Восточного Крыма, есть песчаные пляжи Западного, есть загадочные пещерные города горного Крыма. И везде нужно побывать, и желательно с экскурсией.
Но если говорить об экскурсиях, достопримечательностях и архитектурных памятниках, то первое место по красоте и изяществу, несомненно, занимают дворцы Южного побережья. Сам собой в голове появляется некий список, в котором начинаешь ставить галочки: беломраморный дворец в Ливадии — был, дворец в Массандре — был, дворец в Мисхоре — был, в Алупке — был. После галочки в графе «Алупка» прозреваешь ещё раз: вот он, самый шикарный из Крымских дворцов. И никаких императорских имён в истории его создания нет. Граф Михаил Семёнович Воронцов, чьим именем чаще всего называют Алупкинский дворец, в 1823 году был назначен генерал-губернатором Новороссии.
Давид и Голиаф — поэт Пушкин и граф Воронцов
Так сложилось, что о личности Воронцова большинство судит исходя из своих отрывочных знаний биографии А. С. Пушкина. Отправили поэта в ссылку в Одессу, где солдафон-губернатор всеми силами постарался его извести. И добился-таки замены ссылки на благодатном юге на ссылку в деревню и глушь. Стоит заметить, что претензии чиновника 10 класса А. С. Пушкина, приехавшего в Одессу в служебную командировку, были беспочвенны. Пушкин служил в Коллегии иностранных дел, и ему давались поручения, которые он почему-то считал оскорбительными. Соответственно, исполнял халатно или не исполнял вовсе. Увлечение поэта женой губернатора Новороссии положения дел не улучшило, и в адрес Воронцова посыпались желчные эпиграммы.
Он не хранил в своем запасе
Глубоких замыслов и дум;
Имел он не блестящий ум,
Душой не слишком был отважен;
Зато был сух, учтив и важен.
Пушкин мог не знать, что Михаил Семёнович Воронцов считался одним из самых отважных генералов Бородинского сражения. Его дивизия защищала Багратионовские флеши, и в один из критических моментов битвы с криком: «Смотрите, братцы, как умирают генералы!» он поднял своих гренадёров в атаку, был ранен пулей в бедро. Лев Толстой описал в романе «Война и мир» один из эпизодов его жизни. Когда раненого Воронцова везли через Москву, в его особняке грузили на подводы бесценные сокровища фамильной библиотеки, живописные полотна, дорогую мебель. Он приказал освободить подводы, погрузить на них раненых и везти вместе с ним во Владимирскую губернию. Четыре месяца в его имении Андреевское находилось на излечении более 50 офицеров и 300 рядовых. И всем он обеспечил надлежащий уход.
Певец-Давид был ростом мал,
Но повалил же Голиафа,
Который был и генерал,
И, побожусь, не ниже графа.
Пожалуй, певцу-Давиду тягаться с генералом-Голиафом было не дано по причине несоизмеримости масштабов фигур. «Голиаф» прокладывал дороги, строил мосты, обеспечивал население продовольствием в критических ситуациях вроде нашествия саранчи. А Пушкин? Оказавшись в Воронцовском дворце, начинаешь подозревать, что губернатор отнёсся ко всему произошедшему как к досадному недоразумению. Были дела и важнее, и значимее.
Воронцовский дворец — по-аристократически утонченно и по-имперски роскошно
Гуляя в окрестностях Воронцовского дворца, постоянно видишь вершины Ай-Петри, как будто нарисованные на фоне неба. В какой-то момент скалы её зубцов становятся продолжением башен невероятного, непонятно какими путями воплощённого в реальность рыцарского замка: тот же серый цвет, то же небо. Это трудно уловить, ещё труднее запечатлеть на фотографии. Это в ощущениях…
Михаил Семёнович Воронцов был одержим идеей освоения Крыма. Скупал лучшие земли, разбивал на них сады и виноградники, разводил овец, сажал табак, делал вино. А в 1824 году, пообещав выстроить мечеть, он выкупил Алупку и занял весь прибрежный район и богатые родниками нагорные сады. Чем больше становилось у него земли, тем сильнее крепло намерение строить в Алупке свою летнюю резиденцию.
Реализовывать это намерение губернатор начал в том же году. Были заложены первые павильоны (нужно было временное пристанище) и мечеть (обманывать Воронцов не любил), ещё один павильон — уже у моря, дом садовника со всем необходимым: питомником, оранжереей, рассадником. Осенью прибыл садовник и сразу занялся делом. В Никитском ботаническом саду купили 204 дерева, зимой ещё 328… Уже через 25 лет в парке росло 270 видов деревьев и кустарников со всего мира. Одних роз — 2 тысячи сортов! Выводить новые сорта роз для Алупки начал Н. А. Гартвис, в 1824 году назначенный Воронцовым на должность директора Никитского ботанического сада. В мировом каталоге роз значится всего два сорта из России: «Алупка» и «Графиня Элизабет Воронцова» селекции 1829 года. Всего две русские розы, и обе из Воронцовского парка!
Но изначально парк представлял собой склон, заваленный крупными обломками серых скал. В течение 6 лет взрывами пробивались дорожки, равнялись террасы, с Украины телегами завозился чернозём, со склонов Ай-Петри мешками таскался плодородный грунт. Одновременно готовилась площадка под дворец. Предполагалось, что здесь появится несколько зданий в модном в те времена классическом стиле.
Но только начали возводить стены, как из Англии, куда в 1831 году уехал граф, пришёл приказ остановить стройку и немедленно выслать ему планы парка и рисунки с видами Алупки. Через год в Алупку привезли чертежи проекта, автором которого был очень модный в Англии архитектор Эдвард Блор, профессиональный историк, реставратор, рисовальщик, декоратор, приверженец готического стиля и ценитель Шотландских древностей. Он строил в Букингемском дворце, в Кембридже и Оксфорде, по его проекту под Эдинбургом был возведён стилизованный под XVI век замок для Вальтера Скотта. Всё это было близко Воронцову, выросшему в Англии.
Проект романтического замка был роскошен и дорог. Возводили его из каменных блоков, их вытёсывали из обломков скал, от которых освобождали пространство парка. И здесь кроется один секрет: скалы Ай-Петри сложены из диабаза — сложного в обработке, но очень красивого камня. Это несколько удешевило строительство, на которое, по подсчётам самого Воронцова, расходы составили около 9 миллионов рублей серебром.
Здесь всё продумано до мелочей: интерьеры, мраморные статуи, флорентийские фонтаны, стерегущие лестницы львы, экседры, тенистые галереи, таинственные гроты. Здесь всё организованно по-аристократически утонченно и по-имперски роскошно. Вверенный губернатору регион должно было представлять сопредельным странам на самом высоком уровне. Если для этого нужны дороги и порты — они будут построены. Если роскошные дворцы — вот один из многих. А если холмы мешают гостям насладиться панорамным видом на море, то их можно срыть. Это ведь всего лишь холмы.
